ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
128
торой впервые выполнил так на-
зываемое динамическое торможе-
ние, «поставив самолет на хвост».
До того считалось, что подобное
грозит потерей управляемости,
но Су-27 с Волком в кабине оказал-
ся на это способен. А теперь этот
маневр Волка широко известен
под названием «кобра». Он и мне
допуск к подобным работам дал.
Причем к летным испытаниям
на штопор вывез на МиГ-23, кото-
рый был самым сложным в этом
смысле самолетом– его даже вели-
кие профессионалы иногда остав-
ляли перед самой землей. Такие
испытания требуют глубоких зна-
ний, концентрации сил, хладно-
кровия, самоотдачи. А ведь тогда
таких стендов и тренажеров, как
сейчас, на которых можно смо-
делировать любой летательный
аппарат и конкретные режимы
полетного задания, не было. Все
постигали практикой да опытом
старших.
Если говорить о «Буране» – бес-
прецедентный уровень ответ-
ственности
и
неизвестности.
Именно Волк и должен был эти
испытания возглавить, и возгла-
вил. Ведь когда он в рамках этой
программы на «Союзе» в кос-
мос стартовал, у него пульс всего
на два удара от его нормы изме-
нился. И это человек первый раз
в космос летел!
У меня с космосом связано свое
воспоминание. Когда я закан-
чивал школу летчиков-испыта-
телей, Игорь Петрович Волк, ко-
торого я считал и сейчас считаю
великим испытателем, пред-
ложил мне, мальчишке, пойти
в его «бурановский» отряд. Не сло-
жилось по разным причинам,
но я был в восторге от этого пред-
ложения. Не потому, что это рабо-
та, связанная с космосом,– к это-
му я достаточно индифферентно
относился. А потому, что это был
Волк. Я тогда сказал, что у меня
может здоровья не хватить, – он
ответил, что ему нужны не столь-
ко здоровые, сколько… какие-то
другие люди. Он действительно
имел это право – моральное и про-
фессиональное – примерять лю-
дей под свои личные стандарты.
А стандарты у него были очень
высоки.
«Именно он проводил штопорную программу
на Су‑27, в процессе которой впервые выполнил
так называемое динамическое торможение,
„поставив самолет на хвост“. До того считалось,
что подобное грозит потерей управляемости,
но Су‑27 с Волком в кабине оказался на это
способен. А теперь этот маневр Волка широко
известен под названием „кобра“»
129
Воздушно-космическая сфера №1(90) февраль 2017
– В начале 1980-х мы с Игорем
Петровичем Волком готовились
к полетам на «Буране». Начали
летать в Жуковском на самоле-
тах-лабораториях Миг-25 и Ту-154.
Два отряда: наш – «военный»,
от 8-го НИИ ВВС имени В.П. Чка-
лова под командованием Ивана
Бачурина, и «гражданский» –
от Летно-исследовательского ин-
ститута имени М.М. Громова, ко-
торым командовал Волк.
Игорь Петрович – конечно, яр-
кая личность. Запомнился та-
кой эпизод. Так получилось, что
из нашего отряда остались только
Бачурин и я. Остальные в процес-
се тренировок по разным причи-
нам выбыли. Наконец, наступает
пора лететь на атмосферном ана-
логе «Бурана». И тут врачебная
комиссия притормозила и Бачу-
рина. Мне надо лететь, а не с кем.
На совещании решили, что
вторым со мной полетит Волк.
А Игорь Петрович вдруг выдвига-
ет условие: я Бородая должен про-
верить лично. Это при том, что
на Ту-154 по бурановской глиссаде
мы с ним сделали несколько поле-
тов. До нас по таким траекториям
никто не летал. Вроде бы, мог он
уже понять, что за летчик сидит
рядом. Но – таков Волк.
Назначил он полет на МиГ-25.
На этоймашине мы с ним в одной
кабине еще не летали. Имитиро-
вали посадку на «Буране» при от-
казе пилотажно-навигационных
приборов. О моей работе он в ито-
ге отозвался положительно, был
готов со мной лететь на аналоге
корабля, но тут выписали из го-
спиталя Бачурина, и летали мы
уже с ним.
Игорь Петрович, вообще, резко-
ват, напорист, мог давить своим
авторитетом собеседника. Но все,
чего он добивался, было справед-
ливо, по делу. Просто такая осо-
бенность характера.
Мы ведь с Волком из разных ве-
домств, а это – немного разная
школа, разный подход. Приходи-
лось сталкиваться в спорах по тех-
ническим вопросам. Например,
тот или иной прибор: Бачурин
и я, как военные, за одну инди-
кацию, он со своей командой –
за другую. Высотомер – двухстре-
лочный или однострелочный?
Тоже разногласия.
Судьей для нас выступал генерал
Степан Анастасович Микоян, за-
меститель главного конструктора
КБ «Молния», которое и создавало
«Буран». И он – может, потому,
что сам человек военный, чаще
нас поддерживал. Однако если уж
Волк упрется, то и Микояну было
спорить бесполезно. Но это только
по таким специальным вопросам
споры. А враждебности не было
никогда – в обычной жизни толь-
ко самые теплые отношения.
Алексей Сергеевич БОРОДАЙ
Летчик-испытатель 1-го класса,
космонавт-испытатель, полковник ВВС
«Напорист, резковат
и справедлив»
