.jpg)
Татьяна Ивановна проработала в рентген-кабинете АПЗ (сегодня – лаборатория неразрушающего контроля ОТК) почти 20 лет. В 1982 году, имея опыт работы комплектовщицей в цехе №42 и техником в производственно-диспетчерском отделе, она пришла на должность дефектоскописта в рентген-лабораторию цеха №68.
– Кругом свинец, даже штукатурка просвинцованная была. Стены метровой толщины. Высокая степень защиты. Новое место, конечно, пугало. Но мы люди особой закалки, трудностей не боимся, – рассказывает Татьяна Михеева. – Учились, осваивали тонкости, читали книги, изучали технологии, повышали разряды. Главное было – найти брак: поры в изделии, шлаки, трещины. Отбракованные у нас детали сразу шли на переплавку.
В 80-е в ходу был ещё плёночный метод. Принцип схож с проявкой фотографий: сделанные снимки отправляли в тёмную фотокомнату, где их обрабатывали в собственноручно приготовленных растворах проявителя, закрепителя, затем сушили. Только после этого снимок шёл на расшифровку.
– Работали в две смены по три человека. Распределялись в смене: кому светить в съёмочной, кому – проявлять. Если выпадало работать в фотокомнате, приходилось проводить там все 12 часов. Поэтому на медосмотрах нам обязательно проверяли глазное дно.
Каждая смена выдавалась подвижной. Деталь надо было поместить в установку, определить необходимый режим (экспозицию, мощность, марку металла и т. д.), выждать нужное время. Потом изделие менялось, и процесс повторялся. В день делали около 200 снимков размером 30 х 40 см.
Непросто было решить вопрос с отходами, поскольку в плёнках и фиксажном осадке (сходе эмульсии с плёнки) содержалось серебро. Осадок измельчали в порошок, а плёнки рвали вручную. Потом всё это сдавали в Госфонд.
– Основной работой было литьё 68-го, детали других цехов, рентген которых положен по техпроцессу. Были заказы на рентген из города. Однажды нам даже привозили на дефектоскопию аппарат от морозильной установки из морга. Только мы могли проверить такой габаритный объект. Нашли в нём трещину.
В конце 80-х почти весь коллектив лаборатории вышел на пенсию – по вредным условиям труда.
За новую задачу руководства – освоить проверку сварных швов счётчиков газа – взялись два дефектоскописта: Татьяна Ивановна Михеева и Галина Валентиновна Колесова (ныне начальник лаборатории неразрушающего контроля). Это требовало и новых знаний, и нового оборудования.
– До этого мы в глаза не видели сварной шов. Это не литьё, а значит, подход совсем иной. Ездили вместе с Галиной Валентиновной в Нижний Новгород на учёбу. Нам помогали сотрудники КБ, приезжал академик из Сарова. Так как плёнка была дорогостоящим материалом, перешли на бесплёночный метод – определяли наличие брака через монитор.
Объём работы рос, коллектив вновь стал увеличиваться. Многие специалисты трудятся в лаборатории до сих пор. Татьяна Ивановна к 2001 году перевелась в цех №64 комплектовщицей, а в 2009-м оставила завод.
Сегодня она помогает детям воспитывать внуков, руководит хором микрорайона №13 «Синева», работает с документами архива, собирает информацию о предках (пока добралась до 1755 года). Но навыки, полученные в рентген-лаборатории, не забыла.
– Покажите мне снимок детали – сразу скажу, есть ли брак. До сих пор считаю эту работу интересной, требующей точности, внимательности, грамотности. С одной стороны, найти брак – хорошо, но лучше, чтоб его не было. Поздравляю своих коллег с профессиональным праздником, желаю здоровья и благополучия!
Фото Елены Галкиной
