Даже не особо посвящённые в тонкости западноевропейской мифологии знают, что гномы – это такие существа, которые всегда трудятся: что-то добывают в земных недрах, а потом превращают свою добычу в очень полезные, иногда даже волшебные вещи. Так что не зря за Степаном Поповым закрепилось когда-то такое прозвище – Гном. Разве что гномьей суровости и хитрости ему не хватает. Но отсутствие этих качеств ему в жизни не мешает.
Современные гномы – фанаты станков с программным управлением
Черноморский крейсер уплыл без меня
В 17 лет я грезил морской пехотой. Чёрные береты, чёрная форма морских пехотинцев меня завораживали. Бабушка предлагала идти в художники, мама была против, считала, что там мало платят (всё ж деньги играют не последнюю роль в жизни), отец ни на чём не настаивал – главное, мол, чтоб человек был хороший…
На моё желание поступить в морские пехотинцы мне сказали: сначала получи хотя бы среднее специальное, а потом делай что хочешь. Хорошо, вопросов нет. Так я попал в Московский строительный техникум. Там было три специальности: прораб, механик и сантехник. Ни в одной из них я себя не представлял. Но папа работал механизатором на тракторе, так что мы решили, что побуду пока механиком и потом, если что, поработаю с отцом в СУ-22.
Учился лучше, чем в школе, какая-то тяга к знаниям во мне проснулась. И всё надеялся: вот отучусь – и меня, наконец, отпустят в морскую пехоту. Директор техникума был мой однофамилец, отставной генерал, и, вручая мне диплом, переживал, что черноморский крейсер уплывёт без меня. Но я считаю, что в итоге всё-таки нашёл своё место в жизни.
Гномы – они не только работать любят, но и отдых очень даже приветствуют
Как родители меня провели
Я сдал родителям диплом о среднем специальном образовании, но тут снова началась эпопея: это всё ерунда, надо получить вышку, а потом, мол, делай что хочешь. Вот так меня обвели вокруг пальца.
Я поехал в МАМИ, побродил по его корпусам, заблудился в муравьином потоке абитуриентов на лестницах и длинных переходах, еле нашёл выход и направился в МАДИ. А там колонны как в музее – ну вы знаете… Думаю: бог с ним, поступлю, но учиться здесь не буду.
У входа в приёмную комиссию встретился мне Николай Фёдорович Чистяков, куратор от КБ «Мотор» – оборонного предприятия, которое на тот момент занималось тематикой комплексов «Тополь-М». Говорит: давай к нам, будешь вечером учиться, днём работать у нас, при этом считаться дневником, все льготы студентов дневного обучения будут при тебе, включая военную кафедру. Так меня и завербовали одновременно и в МАДИ, и в КБ «Мотор».
Как я не стал начальником
По специальности, полученной в МАДИ, я инженер-конструктор, кафедра тягачей и амфибийных машин (снегоболотоходы и так далее). Не сказать чтобы эта тематика сильно меня увлекала. Отучился шесть лет на каком-то чуде.
В МАДИ наш поток называли потоком КБ «Мотор» и относились к нему, как к трудному ребёнку: остальные студенты паиньки, а нас считали сорвиголовами. Но буйной студенческой жизни, о которой потом принято вспоминать долгими зимними вечерами, у нас как таковой не было. Была работа.
На «Моторе» я получил свою первую профессию. Потом стал мастером цеха. Но я так рьяно защищал рабочих, 90% которых составляли студенты, что стать большим боссом мне, видать, было не суждено.
Бывало, подходит ко мне начальник цеха за полчаса до конца рабочего дня и диктует, кого оставить после смены, чтобы выполнить срочный план (и всё это без официальных распоряжений на бумаге). Я к одному – у него свидание, к другому – он на день рождения к бабушке торопится, у третьего курсовая не дописана. Причины у всех уважительные.
Когда мог, подменял: становился сам к их станкам. И за производство болел, и людей не хотел подставлять-неволить. Начальник цеха смеялся, что на мне всегда будут ездить.
Пока ждал вечерних совещаний с начальником, покрывал детали на гальваническом участке, делал срочную работу на токарно-карусельных станках. Почему-то запомнился один вечер: я совсем один в цехе и у меня одновременно работают два токарных станка (1М63 и ДИП-300) и один карусельный.
В конце концов из-за всего этого начались у меня с начальством, что называется, тёрки. Однажды вызвали меня на ковёр, предложили повышение зарплаты при условии, что я суровее будут относиться к рабочим. Я отказался. Тогда меня попросили написать по собственному желанию или уйти из мастеров в обычные токари (это, чтоб работника не потерять).
К этому времени я уже понял, что пора что-то менять. Ушёл. Правда, два месяца после этого работу не мог найти. Я тогда ещё не вышел из призывного возраста. Из-за отсутствия военного билета меня не брали ни на частные, ни на государственные предприятия.
К счастью, у меня было много знакомых, которых я приобрёл, когда несколько лет подряд ездил вожатым в наш ведомственный пионерлагерь, где проходили практику студенты – будущие учителя-педагоги и молодёжь с разных предприятий. Так через одного из своих друзей я и попал в КБ-1. Сначала предлагали офисную работу, но за кульман не хотелось.
Мне нравится держать в руках металл
Мне нравится держать в руках металл. Понимаете, здесь я вижу, что делаю. Буквально. Я это сделал – я это вижу, а не просто нарисовал и кому-то отдал – как будто не доделал дело до конца.
На первый взгляд, кажется, что за станком особых поводов фантазировать нет. Но вот приходит новая задача, думаешь, как получше её выполнить: можно, к примеру, на фрезерном или токарном станке, но там слишком долго возиться, на эрозийном быстрее. Кроме того, при необходимости сам любой контур могу нарисовать.
Мы так многие фрезерные операции заменили моей, особо не напрягаясь, быстро придумав нужное устройство и нужные ходы. Но, если честно, эрозионная обработка тоже не всегда оптимальный вариант, особенно в единичном производстве.
В цехе №102 АО «КБ-1», под отцовским присмотром заместителя начальника производства Андрея Ивановича Теплоухова, начальника цеха Константина Николаевича Иванова, заместителя начальника цеха Вячеслава Григорьевича Нестерова и мастера Евгения Леонидовича Андреева, я нашёл своё место. Всем этим людям я очень обязан.
11 февраля 2019 года исполнится ровно 11 лет с тех пор, как я сюда пришёл. Сейчас у меня пятый токарный разряд, пятый карусельный, пятый разряд электроэрозиониста. Вот строгальщик я пока только третьего разряда.
Куда приводит любовь к металлу
Ещё работая на «Моторе», зашёл как-то в видеопрокат, разговорился с менеджером. Подружились. Слово за слово, однажды он говорит: «Я тут лошадь купил, езжу на конюшню. И я эльф». Ну эльф так эльф, бывает, что ж… Он попросил меня сделать наконечники для стрел для турнира лучников.
Я взял образец. Работал медленно, тяжело давалось: за неделю сделал всего 25 штук (при том, что в день можно было от 60 штук изготовить).
Захотелось посмотреть на применение своих изделий. Поехал на турнир. А там все в антуражном: в длинных платьях, костюмах средневековых, в беретах – фехтовальщики, лучники, эльфы. Я ходил тогда в косухе, в берцах. Ощущение было такое, что это они нормальные, а я псих… Словно проснулся с бодуна в другом веке.
25-ти наконечников хватило по комплекту на двух лучников. Один занял третье место, другой – первое. После этого они заказали у меня наконечники валлийских стрелков – стрелы Робин Гуда. И меня взял азарт: сделать самый лучший, самый скорострельный наконечник.
Надо было, чтобы стрела не уходила по ветру в сторону от мишени. Форм пять я переделал. Сначала сделал обычный конус – наконечник получился слишком тяжёлым. Потом слишком лёгким. Был ещё вариант с чередованием конус – диаметр – конус – диаметр, но этот наконечник отказывался втыкаться в фанерную мишень. И, наконец, последний вариант – трёхгранный наконечник – получился идеальным.
Поначалу я приезжал на конюшню просто так, чтобы сдать сделанную работу. Все седлали лошадей и уезжали в поля, а я оставался ждать на диване. Затем все возвращались, мы садились в машины и вместе уезжали в Москву.
В конце концов меня определили в гномы. «На заводе работаешь? Упрямый? Гном ты и есть». Хотя имя мне так и не дали. Эльфы они ведь в гномьих именах не разбираются. Так я и остался безымянным Гномом.
В последующие годы я увлёкся реконструкцией и выступал на манёврах со своим клубом. У меня уже была полная амуниция: кираса и меч со шлемом, которые сделал для меня мастер-оружейник Олег Тульский.
Участвовал в разных турнирах. Лучше всего проявлял себя в бугурте – битве «куча на кучу». Очень помогало. Иногда это просто необходимо: или от кого-то получить, или самому кому-то надавать, чтобы обновить эмоции и сбросить негатив. Ребята говорили: «Степан не любит грубую силу, потому бьёт в голову».
Помню, как между боями у ристалища читал «Педагогическую поэму» Макаренко…
Постепенно начал осознавать, что чего-то мне уже не хватает – то ли скорости, то ли мастерства. Видимо, это был сигнал, что пора завязывать.
Закончилась эта история, как ни странно, сценической карьерой. В клубе «Реммират» – на той самой конюшне – начали ставить музыкальные спектакли по мотивам кельтской мифологии. Выяснилось, что я могу петь. Вернее, я оказался одним из двух поющих мужчин в женском коллективе.
У нас были костюмы, сценарий, оборудование, много репетиций – всё, как в настоящем театре. Много ездили, выступали перед детьми. Хотели ставить зрелищный конный мюзикл.
В тот период я, наконец, научился ездить верхом, несмотря на то, что гномы с лошадьми, как известно, несовместимы. Даже делал связку – брал три барьера подряд. Потом наш театр начал постепенно переходить на коммерческую основу. Клубу хотелось на этом зарабатывать, выйти к большой публике. А меня денежный вопрос не интересовал, главной была реакция наших первых зрителей – детей. Она меня вдохновляла.
А ещё говорят, что гномы и лошади несовместимы...
На конюшню я больше не езжу, хотя со многими ребятами из клубов реконструкции общаюсь до сих пор.
А актёрская карьера эпизодически продолжается. Даже разок удалось сыграть Деда Мороза на детской ёлке «Социума».
Большое счастье маленькой семьи
Сейчас все мои увлечения полностью сосредоточены на семье. У меня двое детей: старшая – Варя и Васька – сын. Мне кажется, что для ребёнка самое главное, чтобы стабильность была в семье, чтобы папа был рядом, а не сиял звездой на сцене, гастролируя по городам и весям.
Сын растёт на моих глазах. Каждый день я приезжаю домой и вижу, как он светится радостью. Мы рассказываем друг другу сказки: сначала я, потом он. Он у меня фанат Колобка. «Папа, слепи Колобка из пластилина», – просит. «Вася, сам» – ну я ж суровый отец, приучающий к самостоятельности. «Папа, ты такой сииильный», – это он подкупает.
Васька обожает тракторы и мою машину за то, что она дизельная и работает, как трактор.
Поделать что-то вместе с детьми – полепить с сыном, смастерить кормушку по заданию дочери – для меня большое счастье. Всё-таки работа сильно посодействовала тому, что руки у меня из нужного места растут. Благодаря ей я что-то умею.
С «братом по крови» Алексеем Южалиным в цехе
Рабочая семья
Теперь о моей рабочей семье – о «КБ-1», нашем трудовом коллективе. Он небольшой, но чтобы рассказать про каждого столько, сколько хочется рассказать, двух томов не хватит, не то что одной статьи. Так что я совсем вкратце.
Начну, пожалуй, со своего «родственника» – ветерана «Социума» Лёши Южалина. В нас обоих течёт немного крови от разных мордовских народов, оттого и катим друг на друга бочки, всё решаем, кто главнее: мокша или эрзя. Дошло до баек: мол, мокшанский народ под игом эрзи 600 лет был. Это ж сколько мои предки натерпелись!
Наш мастер, а ныне начальник конструкторско-технологической группы и уже тоже ветеран Женя Андреев – весёлый человек, любитель шуток и розыгрышей. Ты чуть провинился – так поляну в весеннем саду, будь любезен, накрой. Если вдруг 1 апреля тебя из военкомата на сборы вызывают с вещами, не удивляйся, это Женя подсуетился.
Как не упомянуть про большого во всех смыслах начальника цеха Константина Николаевича Иванова, с которым всегда можно и о работе поговорить, и рассказать, как обстоят дела вне заводских стен. Он за дело пожурит и накажет, но знает меру и уважает других, не звездится.
Ещё пара слов о ребятах с участка по ремонту и обслуживанию производственного оборудования и их руководителе Сергее Ивановиче Чулкове. На первый взгляд работа ребят не видна, но случись поломка станка, надо перевезти оборудование или металл, то обращаются именно к ним. Важные люди.
Обо всех хочется сказать, но не затолкнёшь в газету и в одну публикацию на сайт такой длинный текст. Просто пусть знают, что я помню всех, с кем проработал эти 11 лет, и уверен, что в трудную минуту они окажут помощь и поддержку. Спасибо вам!
